Фото: TOA HEFTIBA (UNSPLASH)
НИКАКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ:
Что говорит нам мода в 2022 году?
На днях два важных дизайнера последних десяти лет ушли в отставку. Раф Симонс закрывает свой именной бренд, а Алессандро Микеле покинул Gucci после 7 лет работы. Taj.Report попросил Галину Рыжкину рассказать о том, что вообще происходило с модой в этом году. Она удивилась и предупредила, что легкого текста не будет, а вот скандалы, отмены, гринвошинг и рабский труд - пожалуйста. Но есть и хорошие новости.
В апокалиптическом свете 2022 года разговоры о моде кажутся бессмысленными и часто - неуместными. Например когда по украинским городам в день пускают сто ракет. О какой моде может идти речь, если половину этого года мир провел, гадая, насколько серьезен ядерный шантаж Кремля? Будем честными, каждый хотя бы из любопытства открыл ссылку “Как пережить ядерный взрыв”, а вопроса “что надеть по такому случаю” ни у кого не возникало.
“WE LIVE IN AN AGE OF DESTRUCTION” - констатирует белой ноябрьской обложкой New York Times Magazine. Но маленькая сноска напоминает, что у любого разрушения почти всегда (!) есть последствие - “which means we live in an age of rebuilding”.
Мода - это социальный институт, “одно из тех зеркал, в котором отражается самая суть нашей исторической судьбы”, писал Жиль Липовецкий. Поэтому сейчас взглянуть в это зеркало особенно любопытно. Вдруг, хотя бы здесь есть шанс заглянуть в будущее?
“WE LIVE IN AN AGE OF DESTRUCTION” - констатирует белой ноябрьской обложкой New York Times Magazine. Но маленькая сноска напоминает, что у любого разрушения почти всегда (!) есть последствие - “which means we live in an age of rebuilding”.
Мода - это социальный институт, “одно из тех зеркал, в котором отражается самая суть нашей исторической судьбы”, писал Жиль Липовецкий. Поэтому сейчас взглянуть в это зеркало особенно любопытно. Вдруг, хотя бы здесь есть шанс заглянуть в будущее?
Фото: Обложки ноябрьского выпуска New York Magazine
Чуть больше недели назад в Бруклинском музее Нью-Йорка одновременно проходили закрытый гала-прием в честь ретроспективной выставки гениального Терри Мюглера и протест сотрудников музея, которые требовали увеличения заработной платы и медицинской страховки. Вот что представляет из себя сегодня это зеркало - гротеск, контрасты и пропасть социальной несправедливости. Нью-йоркская пресса не стала закрывать глаза на то, что возле музея скандировали лозунги о праве на здоровье в то время как A-List пил шампанское. А вот журнал Vogue об этом не сказал ни слова.
Фото: Акция протеста возле Бруклинского музея в Нью-Йорке
Последнее десятилетие, а особенно с начала пандемии мода переживает упадок и разочарование. Как любая консервативная система в эпоху перемен, она оказалась заложницей противоречий будущего и прошлого - осознанности и расточительства, справедливости и недоступности, технологий и варварского потребительства. С одной стороны ценой сумасшедших усилий и денег мусор превращают в кроссовки, с другой - рождается такое чудовище как Shein. Shein нужно всего два дня, чтобы произвести любой товар. А сколько лет понадобилось Nike чтобы сделать первую пару Space Hippie?
В октябре британский Channel 4 выпустил фильм-расследование с двух заводов Shein в Китае, где журналист работал под прикрытием, чтобы показать, как устроена кухня fast-fashion гиганта. 18-часовой рабочий день, семь дней в неделю, один выходной в месяц. На одной из фабрик базовая зарплата в месяц - чуть больше 500 долларов, при этом, в день через одного рабочего проходит 500 предметов одежды. На другой - зарплаты нет вообще, а за каждый произведенный товар сотрудники получают комиссию в 0,27 юаня что меньше 4 центов. Штраф за ошибку - ⅔ дневного заработка. При этом, Shein оценивается дороже H&M и Zara вместе взятых, в 100 миллиардов долларов на апрель этого года.
В октябре британский Channel 4 выпустил фильм-расследование с двух заводов Shein в Китае, где журналист работал под прикрытием, чтобы показать, как устроена кухня fast-fashion гиганта. 18-часовой рабочий день, семь дней в неделю, один выходной в месяц. На одной из фабрик базовая зарплата в месяц - чуть больше 500 долларов, при этом, в день через одного рабочего проходит 500 предметов одежды. На другой - зарплаты нет вообще, а за каждый произведенный товар сотрудники получают комиссию в 0,27 юаня что меньше 4 центов. Штраф за ошибку - ⅔ дневного заработка. При этом, Shein оценивается дороже H&M и Zara вместе взятых, в 100 миллиардов долларов на апрель этого года.
Несмотря на то, что мода считается прогрессивной сферой деятельности, индекс прозрачности индустрии не превышает 23%. В ней задействованы 100 миллионов человек, при этом часть из них попадает под условия труда, которые называют современным рабством. Миллионы работников получают зарплату меньше прожиточного минимума. Мода вынуждена следовать требованиям законов и веянию времени, но при этом отчаянно им сопротивляется. В 2019 году индустрия произвела 114 миллиардов предметов одежды, но 70% вещей ежегодно отправляются на свалку. В 2021 году из-за пандемии дизайнеры, ритейлеры и модные редакторы были решительно настроены отказаться от диких темпов и сезонности, сбавить обороты, пересмотреть календари поставок. Воспользовавшись вынужденной паузой легендарный BoF инициировал ряд важных общественных дискуссий. Мир пережил пандемию, но революции так и не случилось. Весы снова качнуло в сторону потребительства - на смену трендам пришли микротренды, что еще больше ускорило fast fashion.
Зато конгломераты и флагманские бренды так обросли социальными и экологическими инициативами, что стали похожи на некоммерческие фонды по спасению всех в мире. Kering и Inditex выступают на COP 27, Gucci в Уругвае занимается регенеративным сельским хозяйством, Prada совместно с ЮНЕСКО спасает океан. Около месяца назад на форуме устойчивой моды в Венеции сразу несколько крупных игроков, таких как Prada Group, Dolce&Gabbana, MaxMara Fashion Group, Moncler и Ermenegildo Zegna объявили, что объединяются в консорциум Re.Crea для поиска инновационных решений по переработке. Стелла Маккартни с Lenovo курирует конкурсы по устойчивой моде в Saint Martins, а в Гималаях вместе с Burberry и Chloé запускает инвестиционную программу для восстановления биоразнообразия. Читаешь пресс-релизы, и кажется, что вот - вот и всех спасут: и бангладешских текстильщиц, и амазонские леса, и наш общий воздух. Но если кто-то, действительно, берет на себя обязательства, то деятельность большинства попадает под термин greenwashing - они всего лишь заигрывают с этикой, притворяясь зелеными. Летом в гринвошинге обвинили H&M, в США против компании подан коллективный иск. И это не первый раз, когда концерн уличают в том, что он вводит в заблуждение потребителей.
Зато конгломераты и флагманские бренды так обросли социальными и экологическими инициативами, что стали похожи на некоммерческие фонды по спасению всех в мире. Kering и Inditex выступают на COP 27, Gucci в Уругвае занимается регенеративным сельским хозяйством, Prada совместно с ЮНЕСКО спасает океан. Около месяца назад на форуме устойчивой моды в Венеции сразу несколько крупных игроков, таких как Prada Group, Dolce&Gabbana, MaxMara Fashion Group, Moncler и Ermenegildo Zegna объявили, что объединяются в консорциум Re.Crea для поиска инновационных решений по переработке. Стелла Маккартни с Lenovo курирует конкурсы по устойчивой моде в Saint Martins, а в Гималаях вместе с Burberry и Chloé запускает инвестиционную программу для восстановления биоразнообразия. Читаешь пресс-релизы, и кажется, что вот - вот и всех спасут: и бангладешских текстильщиц, и амазонские леса, и наш общий воздух. Но если кто-то, действительно, берет на себя обязательства, то деятельность большинства попадает под термин greenwashing - они всего лишь заигрывают с этикой, притворяясь зелеными. Летом в гринвошинге обвинили H&M, в США против компании подан коллективный иск. И это не первый раз, когда концерн уличают в том, что он вводит в заблуждение потребителей.
Фото: Постеры из серии публикаций "Fast Fashion Kills"
Индустрию моды сотрясают скандалы и обвинения в самых страшных грехах. Пока в Казахстане отменяли Chocolife и его главу Рамиля Мухоряпова, мода отменяла Канье Уэста. Не удивлюсь, если для казахстанского бизнесмена эпатажный рэпер был ролевой моделью, как минимум, в твиттере. Слишком уж похоже выстраивалась защита - от случайного и минимального ущерба к сознательному разрушительному. Канье Уэст лишился контрактов с Balenciaga и Adidas, а существующие коллекции убрали из продажи даже онлайн-магазины и ресейл-платформы. От него отреклась главная покровительница Анна Винтур, которая даже после свитшотов White Lives Matter и оскорблений в адрес редактора Vogue, продолжала ему помогать. Убытки Adidas от разрыва контракта с рэпером составят 250 миллионов евро.
На днях Balenciaga оказалась в центре таких скандалов, из которых выбраться будет значительно сложнее и дороже. Сначала конспирологи обвинили компанию в сексуализации детей из-за рекламы линии Objects, в которой они держат сумки в виде плюшевых игрушек, затянутых в кожаные портупеи. Balenciaga удалила снимки, извинившись и сославшись на то, что сумок в этом кампейне быть не должно было. Но соцсети не остановить. Под лупой пользователи разглядели все предметы во всех последних кампаниях бренда - и нашли там и сомнительного выбора судебные документы под сумкой из коллаборации с Adidas, и альбом художника Михаэля Борреманса, у которого тут же вспомнили работы с изображением обнаженных детей. В ход пошла тяжелая артиллерия отмены - блогеры стали сжигать вещи бренда, а пользователи соцсетей призвали к ответу главного амбассадора Balenciaga Ким Кардашьян.
На днях Balenciaga оказалась в центре таких скандалов, из которых выбраться будет значительно сложнее и дороже. Сначала конспирологи обвинили компанию в сексуализации детей из-за рекламы линии Objects, в которой они держат сумки в виде плюшевых игрушек, затянутых в кожаные портупеи. Balenciaga удалила снимки, извинившись и сославшись на то, что сумок в этом кампейне быть не должно было. Но соцсети не остановить. Под лупой пользователи разглядели все предметы во всех последних кампаниях бренда - и нашли там и сомнительного выбора судебные документы под сумкой из коллаборации с Adidas, и альбом художника Михаэля Борреманса, у которого тут же вспомнили работы с изображением обнаженных детей. В ход пошла тяжелая артиллерия отмены - блогеры стали сжигать вещи бренда, а пользователи соцсетей призвали к ответу главного амбассадора Balenciaga Ким Кардашьян.
Не такие новости моды мы привыкли читать. Эти скандальные сводки только усиливают тревожность, и меркнет рядом с ней даже яркий свет рождественских кампаний. Где же красота и легкость, мир иллюзий и вечного праздника, счастье, которое можно принести домой в пакете Saks или новой коробке обуви? Что бы вы не хотели увидеть в этом зеркале, помните: “We live in an age of destruction, which means we live in an age of rebuilding”. Все будет, но уже по-другому. Хорошие новости - это фантастический рост ресейла, такой, что о нем говорят как о глобальном феномене. Он уже в три раза опережает рост рынка одежды в целом. В 2021 году ресейл вытеснил почти миллиард покупок новой одежды. McKinsey & Company прогнозируют, что в течение 10 лет рынок перепродажи (25-30 миллиардов долларов) будет расти на 10-15% в год. Если в этой консервативной системе и возможна революция, то вот - она. Во-первых, это на деле, а не в пресс-релизах, поможет уменьшить вред окружающей среде. Во-вторых, ресейл - это поле новых технологий, форматов и маркетплейсов. Их сегодня уже масса: от аукционов по продаже кутюра до онлайн-магазинов с редкими кроссовками, от Vestiaire Collective и Reflaunt до физического Postmodern Store от Ganni в Копенгагене. Ресейл есть у всех крупных онлайн-магазинов, зайдите хотя бы на Farfetch. А эксперты говорят, это только начало. В-третьих, это открывает новые возможности для дизайнеров, стилистов, редакторов, ведь им больше не нужно мыслить внутри одного сезона. Это делает моду пространством, где “думать” и “искать” становится важнее чем “надеть”. Шаблонные модницы в тотал-луках из последних коллекций одного бренда канут в прошлое. А победят те, кто не поленился вчера перешерстить интернет в поисках архивного Рафа Симонса. Ну и последнее: вещи из разных эпох, десятилетий, годов и сезонов размывают саму концепцию моды как явления временного. А что может быть революционнее, чем свержение старой идеологии? Глядишь, одной диктатурой в мире станет меньше.
Фото: Зендайя, Дуа Липа, Бейонсе и Белла Хадид в архивных платьях Versace
АВТОР
ГАЛИНА РЫЖКИНА
© 2022 All Rights Reserved