Хроники прерванных полетов:
режиссерская постановка или стечение трагических обстоятельств



При сохранении нынешних трендов потенциальные потери от суицидов в стране составят 80 тысяч человек к 2050 году и 208 тысяч - к 2100 году.
Как попадают в сеть
За неполный месяц республику потрясла череда самоубийств детей и молодых людей. Расследования этих трагедий не завершены, но МВД по поводу смерти школьниц в Алматы поспешило заявить: связи между опасными играми из соцсетей и гибелью девочек не выявлено.

На днях министерство просвещения подготовило рекомендации для родителей и детей: не делиться в Сети личными данными (домашний адрес, номер телефона, данные о своей семье, геолокации), не вступать в определенные сообщества в социальных сетях и не играть в определенные онлайн-игры, не читать определенную литературу. Родителям рекомендуют контролировать список друзей и подписки ребенка в социальных сетях.
«Уделяйте внимание анонимным профилям, либо профилям, содержащим сатанинские символы, знаки, иероглифы, шрифты иврита, арабской вязи, санскрита, картинки аниме и др.», - сказано в памятке.
Также указаны контакты региональных уполномоченных по правам ребенка и центров психологической поддержки.

Тем временем экс-министр образования, а ныне депутат парламента Асхат Аймагамбетов связал волну смертей казахстанцев со СМИ, которые, по его мнению, создали эффект Вертера (увеличение числа самоубийств после сообщений в СМИ).

TAJ.report решил разобраться в ситуации с помощью экспертов и понять, что может стоять за гибелью наших граждан. Врач анестезиолог-реаниматолог Жаннур Калигожин возвращал к жизни суицидников, а позднее в команде со специалистами из других сфер провел исследование в рамках Школы аналитики при сенате на тему «Игры со смертью. Сколько человеческих ресурсов мы теряем. Социально-экономическое бремя суицидального поведения в Казахстане».
«По данным ВОЗ, ежегодно от суицидов умирают более 700 000 человек. Показатель «Смертность от самоубийств» включен в третью ЦУР Программы развития ООН «Обеспечение здорового образа жизни и содействие благополучию для всех в любом возрасте».

Только для возрастной группы 15-29 лет снижение производительности труда оценивается в 6 млрд долларов в год. От всех психологических расстройств мировая экономика ежегодно теряет 1 трлн долларов», - рассказывается в исследовании.
Уровень самоубийств в Казахстане, как информирует ВОЗ, сократился с 38,7 на 100 000 населения в 2000 году до 17,6 на 100 000 населения в 2019 году. Тем не менее, уровень суицида в стране остается на высоком уровне в сравнении с общемировой статистикой. Из 194 стран с доступной статистикой Казахстан занимает 20 место. Совокупное количество суицидов в Казахстане за период с 2014 года по 2023 год составило 36,4 тыс. случаев.
«В 2019-2023 годах практически отсутствует динамика по снижению количества суицидов, которое продолжает оставаться на уровне примерно 3,5 тыс. человек в год. Картина по динамике количества попыток такая же.

Наибольший показатель суицидов и их попыток в прошлом году зафиксирован в Акмолинской, Восточно-Казахстанской и Северо-Казахстанской областях. Мангистауская, Кызылординская и Жамбылская области демонстрируют наименьшие показатели. В западных регионах после резкого снижения в 2016 году уровень начал подниматься», - сообщают авторы исследования.
В 2022 году показатель самоубийств в сельской местности был выше
среднего по Казахстану на 16%, а в городской местности – ниже на 9%.

Высокий уровень суицидов в сельской местности наблюдается в том числе из-за отсутствия должной психологической и медицинской помощи. По данным Республиканского научно-практического центра психического здоровья, в стране работают 1340 врачей-психиатров, из них 1137 в городах и 203 специалиста на селе.
Экономика потерь
По данным Комитета по правовой статистике и спецучетам Генпрокуратуры, за 2023 год наибольшая часть самоубийств пришлась на лиц трудоспособного возраста 18-44 и 45-64 лет.
«В среднем по Казахстану на эти категории в сумме приходится 83% всех суицидов. Доля остальных групп составляет 17%, из них на категорию 65+ приходится 11%.

Потери экономики от недопроизведенного ВВП в 2023 году по причине суицида оцениваются в 15,8 млрд тенге, или 0,016% ВВП. Потенциальные потери при завершении попыток составили бы 21,9 млрд тенге. Совокупные – 37,7 млрд тенге, или 0,04% ВВП», - сообщается в анализе команды Жаннура Калигожина.
В текущих ценах каждого года за 2015-2023 годы непрямые потери составили 95,9 млрд тенге, что в ценах 2023 года соответствует 140,7 млрд тенге. Оценка ущерба экономике базируется на потере занятости населе-
нием и соответствующей потере в ВДС.
«По прогнозам Центра развития трудовых ресурсов, в базовом сценарии к 2050 году население Казахстана может составить 27 558 тыс. человек. При сохранении нынешних трендов потенциальные потери от суицидов составят 80 тыс. человек к 2050 году и 208 тыс. к 2100 году», - приводят данные прогнозов исследователи.
Анализ взаимосвязи уровня суицидов, заработной платы и доходов показал низкую корреляцию этих факторов. Финансовый стресс, вызванный низкой заработной платой или отсутствием работы, не является фактором, предшествующим суицидальному поведению.
«Чем выше в регионе жителей с благоприятными условиями, тем выше уровень суицидов. В категории населения с тяжелым и критическим положением доля суицида была ниже. То есть материальное благополучие населения не является прямым фактором, влияющим на уровень суицидального поведения», - уточняют авторы труда.
Из 3 694 суицидов, совершенных в 2023 году, предшествующие суицидальному поведению факторы установлены лишь в 506 случаях (13%), а среди 4 340 попыток – только в 825 случаях (19%), что в очередной раз говорит о серьезных проблемах в сборе информации и напрямую влияет на достоверность статистики.

Несмотря на это, основными пусковыми механизмами как суицидов,
так и попыток стали тяжелое материальное положение, одиночество и разрыв семейных отношений.

По данным КПСиСУ за 2014-2023 годы, суицид у мужчин в причинах общей смертности встречается в 3,5 раза чаще, чем у женщин. На 1,5 попытки, совершенные мужчинами, приходится один завершенный суицид, в то время как среди женщин – 3 попытки на один суицид.
Превенция обойдется дешевле
Казахстану нужна Национальная стратегия предотвращения суицидов, уверены авторы исследования. Сейчас такие документы действуют в 28 странах мира. В стране приняты либо находятся на стадии разработки иные программы по превенции суицидов, но дело не в названиях, а в том, что у нас нет системного подхода к проблеме, подчеркивает врач реаниматолог-анестезиолог Жаннур Калигожин.

Вместе с коллегами он выиграл грант министерства высшего образования и науки превенции суицида среди несовершеннолетних на 2025-2027 годы.
Жаннур Калигожин - врач реаниматолог-анестезиолог
«Регистрируемые в эти дни всплески самоубийств ожидаемы. Эта проблема не сейчас родилась, и ее не решить мгновенной реакцией - необходимы научный подход, совместная работа специалистов различных профилей.

Мы начинаем реагировать, когда пожар уже случился, но без стратегии, без превенции, без должного финансирования исследований вопрос не снять. Много лет ситуация по суицидам не изучалась глубоко, отсутствует объективная статистка по причинно-следственным связям самоубийств (алкоголизм, лудомания, наркомания, увлеченность онлайн-играми и т.д.).

Сама методология сбора данных несовершенна, в том числе ввиду высокой стигматизации жертв суицида, особенно это заметно в южных региона, где статистика по самоубийствам является заниженной. По словам экспертов, сами суициды здесь нередко регистрировались как факт смерти по иной причине, в том числе по религиозным мотивам», - рассказывает Жаннур Калигожин.
ВОЗ рекомендует применять психологическую аутопсию: после совершенного суицида экспертная группа выезжает на место, разговаривает с близким окружением погибшего, выясняют причины, проводят тестирование, и лишь после принимают комиссионное заключение о причинах суицида.
«А не как у нас – приезжает оперативный сотрудник полиции, вынимает человека из петли, если чувствует запах алкоголя, указывает это причиной самоубийства, хотя это не первопричина», - говорит врач.
Он приводит пример успешной превентивной работы по суицидам среди несовершеннолетних. В 2015-2017 годах в Кызылординской области проходил соответствующий проект UNICEF. В итоге статистика по суицидам среди детей снизилась на 50%, попыток - на 78%.
«В Актюбинской области с 2016 по 2018 гг. после аналогичной работы по превенции суицида у несовершеннолетних наблюдалось снижение суицида на 42,5% и суицидальных попыток на 47%. Проводить программу превенции суицидов у школьников необходимо по всей стране на постоянной основе», - уверен собеседник.
В целом за все эти годы в стране не было достаточного финансирования на превенцию суицида. Между тем, по международной практике, 1 доллар, выделенный на превенцию суицида, возвращается в виде 4 долларов.
«ВОЗ рекомендует проводить глубокие тестирование по рискам суицидов среди детей и взрослых. В условиях Казахстана из-за стигматизации мы столкнемся с противодействием, например, отказом родителей школьников против массового тестирования", - говорит Жаннур Калигожин.
Миссия выполнима
Кроме того, нужна цифровая аналитика по тому, с какими запросами обращаются в Интернет дети, подростки, взрослые, продолжает специалист.
«Поясню: по данным психологов, суицидальное состояние длится минимум 2 месяца. В течение этого периода человек, в котором изначально заложен инстинкт самосохранения, начинает искать помощь. Как вариант, он обращается в поликлинику под видом хронических болевых синдромов недомоганий.

Здесь врач общей практики ставит общий диагноз «вегето-сосудистая дистония». Хотя в медучреждениях должны быть психологи, психиатры. (в Казахстане работают 1260 психиатров, это 6,4 на 100 тыс. населения, в Европе данный показатель равен 19,8). Дальше он идет в службу социальной защиты, акимат, возможно, хождения могут продолжаться пару месяцев», - говорит собеседник.
Когда человек понимает, что все методы в оффлайне исчерпаны, тогда обращается к помощи в Сети. И здесь социальные сообщества отзываются, в отличие от оффлайн служб.
«В соцсетях есть масса групп, в том числе радикальных. Сначала контент в этих группах носит как будто развлекательный характер, потом меняется на сообщения с методами нанесения увечий. Дети, вступив в эти группы, становятся жесткими, грубыми; взрослые, вступив в депрессивные сообщества, переключаются на педофилию, порнографию.

Количество подписок на группы с контентом деструктивного характера может доходить до 20-40, у них появляются виртуальные друзья-боты. И последним шагом такого общения становится суицид.

Мои коллеги-аналитики разработали проект специальной программы для выявления и определения пользователей социальных сетей, посещающих разного рода радикальные или суицидальные сообщества.

После определения пользователя обученный «gate keeper» вступает в диалог для определения намерения и степени риска суицидального поведения, используя конкретные алгоритмы с последующей передачей данных в центры психического здоровья для дальнейшей работы с профессиональными специалистами», - поделился с нами эксперт.
Проект уже внедрен в пилотном режиме, без взломов официальных пользователей и админов.
«Аналитики могут мониторить ситуацию в любом городе, районе города, вычислять, сколько пользователей определенной категории, например, от 14 до 30 лет, подписаны на депрессивные сообщества, фиксировать местоположение и локации пользователей. И могут, к примеру, сделать вывод: в школе №5 в Алматы в 10 «Б» классе четыре ученика, которые подписаны на 40 депрессивных сообществ, в том числе по суицидам.

После начинается точечная работа психологов и других специалистов. Аналогов этой программы нет в СНГ и мире», - отмечает Калигожин.
В завершение разговора он подчеркнул необходимость обучения базовым навыкам реанимации сотрудников правоохранительных органов и простых граждан.
«С этим может столкнуться каждый. Если вовремя оказана базовая реанимация, шансов спасти человека на госпитальном этапе больше.

Первую помощь при неудавшейся суицидальной попытке нужно оказывать квалифицированно и быстро, так как происходят необратимые процессы и как результат смерть пациента», - говорит врач.
Осень и игры не при чем?
Семейный психолог, суицидолог, руководитель фонда «Just Support» Светлана Богатырёва продолжает тему.
«Весна и осень – время обострения ментальных заболеваний, в силу особенностей функционирования человеческого организма, смены ритмов года. Но случившиеся в эти дни суициды связаны, скорее, не с осенью, а с эффектом Вертера: когда случается суицид, в котором фигурирует семья известного человека, он широко освещается в СМИ с характером сенсации, эмоционального нагнетания, перечисления разных гипотез, теорий заговоров», - говорит специалист.
Суицид - сложное явление, в котором сплетено много факторов: психологических, биологических, социальных. Ошибочно утверждать, что самоубийство имеет одну причину: поругался с родителями, буллинг в школе, опасная онлайн-игра.
«Перечисленные события скорее выступают триггером, последней каплей, спусковым крючком в цепи суицидального поведения. Поэтому специалисты основной причиной называют состояние ментального здоровья, насколько человек находится в ресурсном состоянии и может справиться с жизненным трудностями.

Профилактикой проблемы должны бы заниматься школы, где дети проводят большое количество времени, где они на виду и могут получать информацию. Должны быть программы, направленные на поддержку ментального здоровья, что сейчас отсутствует», - продолжает суицидолог.
В стране принят комплексный план по борьбе с разными формами деструктивного поведения, в том числе с суицидами, на 2023-2025 годы. В рамках плана в школах предусмотрена соответствующая работа, но она несистемная и ведется не во всех школах, сообщает психолог.
Светлана Богатырева - семейный психолог, суицидолог, руководитель фонда "Just support"
«Что касается связей суицидов и различных игр, то она не доказана.
Вероятно потому, что суицидальное поведение – сложное, комплексное, и прямую корреляцию сложно доказать. Один ребенок может играть и не совершить суицид, другой это сделает, но по другой причине, не связанной с игрой.

Другой важный аспект – освещение темы в СМИ. Есть правила ООН, разработанные с ВОЗ: нельзя романтизировать проблему, раздувать, важно четко и нейтрально рассказать о фактах, опустив описание места, способа суицида. Никаких конспирологических теорий и сенсаций, расследований без полиции. От этого в том числе зависит, как будет выстраиваться поведение детей, склонных к суициду, и которые могут получить дополнительный толчок к их совершению», - акцентирует Светлана Богатырёва.
Что делать, чтобы хроники смертей не множились сводками о самоубийствах детей?
«Необходима профилактика состояния ментального здоровья детей, быть в контакте с ребенком, обсуждать с ним различные темы, в том числе Интернета. Это pro-постоянный ежедневный процесс воспитания, а не предмет одной беседы.

В школах и вне их должна быть настроена система поддержки, созданы соответствующие коммьюнити, чтобы все члены общества понимали и могли распознать признаки ментального неблагополучия. И увидеть их в ближнем: родственнике, друге, однокласснике, ученике. Не оставайтесь равнодушными и постарайтесь довести человека до специалиста, корректно предложив свою помощь», - призывает психолог.
Цена профанации
Эффективность работы школьных коллег собеседница оценивает как низкую. По нескольким причинам: высокие нагрузки и отсутствие необходимой квалификации.
«По новому нормативу на одного психолога должно приходиться 500 детей. По факту у нас один специалист работает на 1 000-2 000 детей. Я сталкивалась с тем, что в малокомплектных школах 300 учащихся и 1 психолог, и там удается построить хоть какую-то работу. Все остальное – видимость.

Второй момент - качество образования школьных психологов, которых готовят с записью в дипломе «педагог-психолог». То есть это преподавание психологии. Они совершенно не готовы к работе по консультированию сложным запросам, особенно по суицидам. Поэтому важно пересматривать вузовские программы», - подчеркивает собеседница.
Критично оценивает эксперт и работу национального телефона доверия «111».
«Мы проводили эксперименты - просили детей звонить. Качественной помощи они не получили – были общие фразы, перенаправления. Также в стране работает сеть молодежных центров здоровья при поликлиниках, но туда в основном обращаются студенты. Не пойдут дети и в центры психического здоровья.

Много лет общественники предлагали комитету по защите прав детей открыть независимые психологические центры, не зависящие от системы образования, не подотчетные директору школы, чтобы дети и родили могли получать конфиденциальную помощь от узких спеца листов.

В упомянутом комплексном плане запланированы такие центры, финансирование выделено, помещения найдены, штаты укомплектованы.

Но, как сообщила на днях детский омбудсмен Динара Закиева, эти центры будут оказывать методическую помощь школам. Это не то, что нужно. К школьным психологам дети мало идут, а эти центы были бы хорошим буфером и могли снимать запросы по сложным случаям. Тем более частного психолога не все могут позволить, и центры стали бы спасением, но принято решение только о методической помощи», - сетует психолог.
В целом в Казахстане большинству населения недоступна качественная психологическая помощь и сопровождение, а к имеющимся при поликлиниках специалистам есть вопросы по квалификации, дополнила Богатырёва.
Дайте точку опоры
Юрист, Associate Professor Высшей школы права Университета КазГЮУ имени М.С. Нарикбаева Муслим Хасенов изучал аналитику данных по суицидам в стране. И пришел в шок.
«И все молчали все эти годы. Ранее я давал рекомендации по внесению поправок в Уголовный кодекс, которые вошли в принятый закон по защите прав женщин и детей. В частности, криминализировали пропаганду самоубийства. Вы представляете, до этого можно было пропагандировать суицид! Также криминализовали содействие и склонение к суициду, а раньше, получается, тоже можно было», - комментирует Муслим.
Правозащитница, юрист Халида Ажигулова напоминает, что в начале октября нас ждет неделя психического здоровья.
«В мире уделяется большое внимание ментальному здоровью. А если человек решается свести счеты с жизнью, это говорит о серьезных сбоях в этой сфере. В новостях было сообщение, как девочку избили другие подростки. Она поднялась на высотку –- и не стала совершать последний шаг, вернулась домой и рассказала маме о произошедшем. Это один из важнейших факторов поддержки ребенка, который должен знать: его любят и всегда примут, всегда будут на его стороне. Каждому ребенку, как и взрослому, нужна такая точка опоры.

Как юрист по правам детей и человека, причину суицидов я вижу в комплексе факторов. Но всегда бывает определенный триггер. И мы должны своевременно предупреждать такие предпосылки», - говорит юрист.
Кому-то хватает одного раза, у кого-то порог терпимости выше, продолжает она. Отметим, Халида занимается в том числе проблемой буллинга, а на днях вместе с коллегами отстояла право абитуриентов на гранты, которые министерство просвещения решило перераспределить в пользу детей из семей жертв паводков.
Халида Ажигулова - юрист, правозащитница
«Нередко суицид возникает на фоне буллинга, сексуализированного гендерного насилия над девочками, мальчиками. И здесь важна реакция общества, которое должно быть на стороне потерпевшего, а не заниматься виктимблеймингом.

И мы не должны думать, что суицид чужого ребенка нас не касается – касается, потому что это наши дети, наши сограждане. Мы не должны скрывать факты насилия над детьми, буллинг и прочие негативные явления. Должно быть повсеместное привлечение к ответственности и неотвратимость наказания. Тогда дети будут видеть, что они под защитой, что нужны государству.

Но сейчас как юрист я вижу реальное положение дел и мне жаль наших детей - жить в нашей стране вредно для психологического здоровья. Один скандал по лишению абитуриентов грантов чего стоит…», - говорит Ажигулова.
В этом же ряду и случаи смертей детей после неудачно сданного ЕНТ, изнасилований и другие…
Вторая волна
Эксперт по кибербезопасности Андрей Масалович вспоминает:
волна первых суицидных групп прокатилась больше 60 лет назад и зацепила русско- и испаноязычные страны.
«Тогда было непонятно, зачем это делается. Но было ясно, что за всеми случаями стояла грамотная работа групп и кураторов, что работали они по методичке, по похожим схемам. И зачем-то склоняли детей к суициду.

Для себя я объяснял ту ситуацию отработкой технологий: можно ли заставить человека покончить с жизнью. Консультировался с профильными специалистами, и психологи сообщили, что ребёнка сподвигнуть на такой шаг нельзя. А подростка и людей старше, до позднего студенчества, можно», - рассказывает собеседник.
По его данным, сейчас мы наблюдаем появление второй волны, и объяснений может быть несколько.
«Одно из них – политическое: вселить страх, неуверенность, поколебать монолитность общества. В боевых конфликтах это типичная история с прохождением трех стадий: сначала вас пытаются победить на поле боя, если там не получается - начинается информационная война. если не справляются и здесь, то перебрасывают деньги террористам – теракты стоят дешевле, а страну выводят из равновесия.

Мы далеки от того, чтобы молодежь выходила на центральную площадь вешаться толпой с табличкой «Я не могу жить при этом режиме», но когда случаи регистрируются один за другим, понятно, что кто-то режиссирует события по датам, когда они должны случиться», - делится мнением эксперт.
Теперь по самой технологии – она базируется на нескольких китах.
«На первом шаге это любопытство - человеку кажется, что он живет скучно или живет не достойной его уровня жизнью. От первого этапа излечить можно только обучением - как бабушки научили: любой гриб, кроме подберезовика и подосиновика, поганка. Пробовать не надо, даже разговор затевать не стоит - поганка и все, в рот не тяни. Сейчас ,к сожалению, в Интернете таких бабушек нет.

По работе пересекаюсь с молодежью, которая не понимает таких первых завлекалочек, что сами по себе определенные фразы - уже триггер, и тебя втягивает опытен манипулятор. А они все пытаются разобраться - может, правда, заработаем, тапая хомячка (отсылка к известной игре, когда нажатием на экран ты якобы зарабатываешь монеты, которые потом можно перевести в криптовалюту), а тут девушки за бесплатно, а здесь -как поднять бабла, не поднимая задницы», - рассказывает Масалович.
Второй этап – вживление, когда человек идет на утрату самоконтроля.
«У тех, кто этим занимается, есть бюджеты, исполнители и технологии в достаточном количестве. Они могут позволить себе большую отбраковку: делают 10 тысяч звонков/рассылок, из них 1 тысяча пользователей клюнет, остальные отпадают. А теми, кто остался, можно управлять. То есть оставляют наиболее восприимчивую аудиторию.

Пример такого суперотбора – «Тапать хомяка». Идеальный механизм - собрать всех лохов по батальону, отсортировать, пересчитать, а дальше делай с ними, что хочешь. Технология, повторюсь, рассчитана на тех, у кого податливая психика», - объясняет эксперт по кибербезопасности.
Причем задания - как и 10 лет назад – повторяются и направлены на то, чтобы человек выпадал из привычного округа и отделялся от него.
Андрей Масалович - эксперт по кибербезопасности
«Типа тебе надо проснуться в 4 утра и ответить мне такой-то фразой, чтобы домашние не услышали. В 4-5 утра человек попадает в незнакомую ситуацию, и у него нет защитных механизмов перед манипулятором.

Следующий уровень – жестче: нанести увечье (себе/дргуим), найти еще кого-то с таким значком. Человек увидит, что он не один, что есть сеть секретного братства, где кто-то тоже бритвой нарисовал звездочку на руке. Или куратор подсказывает: в школе уже есть человек с такой звездочкой.

Далее человек должен поставить себя против школьников, учителей, родителей – например, напасть с молотком. Последующие шаги - уже вопрос фантазии», - погружает в детали работы подобных технологий специалист.
Если чел продолжает эти действия, то последний шаг – суицид.
«Выход в реал - или прямой осознанный суицид, или попытка создать ситуацию для суицида: пробежать в 100 метрах перед несущейся электричкой, потом в 50, а затем - в 20.

Технологически понятно, как механизмы работают. Бороться с ними надо, обучая молодых людей, рассказывая, как все происходит и взяв под контроль такие чаты. Благо, в Telegram во многих случаях это возможно в, WhatsApp - через раз.

И можно делать заключения о наличии в школе учеников, которых потянуло в эту сторону. А на профили таких проблемных детей должны смотреть психологи, тем более уже наработана база, как по позиционированию человека в соцсетях делать заключение о его психологическом состоянии», - говорит Андрей Масалович.
Все эти наработки, разумеется, не отменяют прямой работы правоохранителей по выявлению опасных групп, деанонимизации их кураторов и админов.
«Есть факты, когда в разных городах следы вели к одному и тому же куратору. Имея права субъектов оперативно-розыскной деятельности, при помощи технических приемов, можно выявлять этих лиц - они не останутся невидимками.

Эта работа требует постоянного мониторинга, а его нельзя сделать в режиме пилотного проекта – она сразу требует денег и некоторого времени на развертывание. А у нас в госструктурах выучили фразу из лексикона Лукашенко: «А станцуй-ка ты нам бесплатно», - отмечает эксперт.
Нам же в финале материала хочется напомнить историю с табличками в метро «Выхода нет». После того, как их убрали, уровень суицидов уменьшился. И сейчас мы хотим сказать читателю, что выход есть. Всегда. И называется он Жизнь…
Подпишись на наш Telegram, чтобы знать больше
АВТОР
НАЗГУЛЬ АБЖЕКЕНОВА
© 2024 All Rights Reserved